Как спортсменка, она привыкла к дисциплине, но именно после рождения сына поняла: настоящая ответственность начинается за пределами гимнастического ковра. Она не прячется за глянцевыми фото и не избегает сложных тем — от разобщённой семьи до утраты доверия в отношениях. Анна Ризатдинова откровенно говорит о том, как воспитывает семилетнего сына Рому, почему не видит себя в Tinder и как изменились её жизненные ориентиры. Это искренний и сильный разговор с женщиной, которая прошла большой спорт, но ещё больший путь — к самой себе.
— В своей карьере вы добились потрясающих результатов. Более того, до сих пор никто в Украине не смог повторить или превзойти ваши олимпийские достижения. Есть ли у вас мечта, которую вы ещё не реализовали?
Конечно. С детства я жила мечтами, но при этом всегда ставила перед собой чёткие цели — я очень структурированный человек. Для меня это жизненная необходимость: не важно, идёт ли речь о работе, отношениях или семье — у меня всегда есть цель, к которой я стремлюсь.
Сейчас моя главная мечта — это большая, крепкая семья, где много детей и царят настоящие, искренние отношения, построенные на глубокой любви.
Ещё одна важная мечта связана со спортом — я хочу, чтобы в Украине появилось больше просторных залов для занятий художественной гимнастикой. Нам катастрофически не хватает спортивной инфраструктуры — потолки в залах должны быть не ниже 8–9 метров, а таких помещений почти нет. Запрос на тренировки огромный, и нам буквально приходится «воевать» за каждый зал. Это тяжело, выматывает — но и вдохновляет бороться дальше.
Я мечтаю о стране, в которой, путешествуя, можно видеть новые, современные спортивные комплексы — большие, хорошо оборудованные, открытые не только для сборных, но и для всех детей. Чтобы каждый ребёнок мог тренироваться в комфортных условиях.
У меня на самом деле очень много мечт. Например, мне очень интересно развиваться в медиа — я мечтаю стать членом жюри или ведущей талант-шоу. Это близко к тому, чем я занимаюсь — с детьми. За шесть лет работы моей академии я научилась понимать детскую психологию. Я знаю, как поддержать ребёнка, который не занял желаемое место, знаю, как его мотивировать, как дать честную оценку, не разрушив при этом веру в себя. Это невероятно важно.
И, конечно же, моя самая большая мечта — это наша победа. Я хочу, чтобы мы снова могли проводить международные соревнования, чтобы дети спали спокойно, чтобы все наши защитники вернулись домой.
— Что помогает вам оставаться сильной в непростые моменты жизни?
Я действительно сильный человек. Мне кажется, что слабые просто не доходят до Олимпийских игр, тем более — не завоёвывают медали. Но сейчас, наоборот, я учусь быть слабой. Учусь быть лёгкой, нежной, позволять себе просить о помощи. Раньше во мне очень глубоко сидела установка: «Я всё могу сама, мне никто не нужен». И она жила во мне до сих пор — даже до этого года.
Да, быть сильной женщиной — это классно. Но я женщина, и мне хочется ею оставаться. Сейчас я учусь отдыхать, отвлекаться, позволять себе приятные мелочи, наслаждаться моментами. В профессиональном спорте, где я провела 18 лет, ты живёшь в режиме максимальной самодисциплины: у тебя нет права на ошибку, ты не можешь просто так улыбаться, ты не имеешь права на отдых. Ты сосредоточен только на результате. У меня не было пространства для лёгкости — даже выложить фото или пойти в ресторан казалось чем-то лишним.
Да, Олимпиада закончилась, но все эти установки остались со мной. Долгое время фокус был на работе, на ребёнке — но не на себе. А сейчас я словно шаг за шагом открываю себя заново. Думаю: кто я, какие у меня установки, какие комплексы, что мешает мне быть счастливой. Это глубокая, важная работа с собой. Я избавляюсь от тех внутренних ограничений, которые помогали мне в спорте, но в жизни — наоборот, мешают.
В спорте меня всегда держала мотивация. Конечно, были дни, когда я не хотела идти в зал — я живая. И хоть у меня всегда была огромная работоспособность, иногда помогали близкие: тренеры, родные. Они просто чувствовали, что мне нужно переключиться — сходить в кино, в театр, просто отдохнуть. Я также всегда напоминала себе, для чего всё это: у меня на стене висел рисунок с надписью «Рио-де-Жанейро», олимпийские кольца, пьедестал. И когда мне не хотелось тренироваться, я смотрела на него и думала: «Сейчас ты можешь пропустить одну тренировку — ничего страшного. Но твоя соперница уже в зале и работает». И эта мысль о том, что медаль может достаться не мне, а ей — она меня очень поднимала.
А сегодня меня вдохновляют наши военные. У меня много знакомых, друзей, родителей девочек из академии, которые сейчас на передовой, в самых сложных точках. Когда я вижу их самоотверженность, как мужчины держат оборону — я понимаю, что мы, здесь, должны держать свой фронт: заботиться о детях, об их психологическом состоянии, делать всё, что в наших силах.
Меня мотивируют дети. Я чувствую огромную ответственность за них. Не всегда могу позволить себе делать то, что хочу, но когда вижу их успехи, их улыбки — сердце наполняется. В нашей школе уже более ста детей — и ты просто не можешь позволить себе опустить руки.
— Как вы восстанавливаете энергию?
Наверное, только в этом году я по-настоящему начала открывать себя, узнавать, чего мне на самом деле не хватает для восстановления. И теперь я точно знаю, что для меня источник энергии номер один — это сон. Иногда мне просто нужно провести весь день в кровати — и это для меня идеальное восстановление. Так было ещё со времён профессионального спорта.
Сейчас я также практикую медитацию. Раньше относилась к ней очень скептически, мне казалось, что это не для меня, потому что сложно было сосредоточиться. Но я нашла свой подход — такой вид медитации, где не нужно концентрироваться, наоборот — нужно расслабиться. Мой учитель даже говорит: «Ленитесь, ничего не делайте». И вот это — моё. Такую медитацию я полюбила.
Стараюсь ходить на йогу. Не могу сказать, что делаю это регулярно трижды в неделю — слишком много дел, но время от времени посещаю аштанга-йогу. Она даёт мне хорошую телесную и ментальную перезагрузку.
Также я очень ценю мелочи, которые приносят удовольствие. Например, вечером после тренировок возвращаюсь домой, принимаю ванну с ароматным маслом, зажигаю сандаловые благовония, свечи. Это мой способ релакса.
Я обожаю ароматерапию — она для меня обладает невероятной силой восстановления. Запахи могут мгновенно успокоить, переключить внимание, создать ощущение уюта. Именно поэтому я в восторге от линии Silky Supreme бренда Muran. Это не просто уход за волосами — это мой личный ритуал гармонии. В уходе для меня важен не только результат, но и сам процесс: как продукт пахнет, какую имеет текстуру, как ощущается на коже. А аромат этой серии с нотками розы — настоящая ароматерапия!
Silky Supreme создана на основе четырёх видов роз, и моя любимая — дамасская роза. Она глубоко увлажняет и восстанавливает волосы, и я действительно это чувствую: после тренировок, активного дня, ветра или частых укладок волосы снова становятся мягкими, блестящими, шелковистыми. И самое главное — живыми, наполненными. Также мне нравится, что в составе есть компоненты, которые стимулируют кровообращение и поддерживают здоровье кожи головы — это важно, ведь красивые волосы начинаются именно с неё. Кстати, учёные отмечают: аромат розы запускает в организме те же процессы, что происходят в состоянии влюблённости.
Этот уход для меня — не только про красоту, но и про заботу, внимание и любовь к себе. Такая маленькая, но очень ценная часть моего восстановления: когда есть время остановиться, вдохнуть аромат розы, почувствовать текстуру средства и просто побыть с собой в состоянии любви и полного принятия.
Ещё один мой мастхев — массаж. Это один из лучших способов снять напряжение. А ещё я использую игольчатые аппликаторы — становлюсь на них, пока крашусь или делаю домашние дела. Это тоже своеобразная рефлексотерапия, которая заряжает меня энергией.
— Есть ли у вас свои ритуалы или традиции, которые помогают сохранять баланс?
На выходных стараюсь сменить обстановку — куда-то поехать, пусть даже ненадолго. Раньше могла спокойно сорваться и улететь даже на два дня за границу — это был для меня идеальный способ перезагрузки. Сейчас, с учётом ситуации, такой возможности нет. Поэтому я нахожу другие способы: провести время с сыном на природе или просто сходить в кино. У нас даже есть свой маленький ритуал — вкусный завтрак вне дома, а потом кинотеатр, попкорн. Это такие простые вещи, но они действительно поднимают настроение и добавляют баланса.
— Учитывая ваш насыщенный график — тренировки, съёмки, проекты, — как вам удаётся всегда выглядеть так ухоженно?
Знаете, со временем я научилась делегировать. Я считаю, что каждый должен заниматься своим делом — я могу выложиться на максимум в спорте, на телевидении, в работе, но при этом мне важно, чтобы мной занимались профессионалы в сфере красоты. Поэтому я полностью доверяюсь мастерам из Accent Beauty Buro — это моя точка баланса, моё пространство красоты и релакса. Там всё — от атмосферы до сервиса — сделано так, чтобы ты просто села в кресло, расслабилась, выдохнула и ни о чём не думала. Это настоящий комфорт.
Мне кажется, что в современном ритме женщине очень важно иметь такие места, где о ней позаботятся, где не нужно контролировать каждую мелочь. Я получаю удовольствие даже от самого процесса — когда не спеша делают макияж, причёску. А ещё это экономит время и силы, которые я лучше потрачу на сына или на любимое дело.
— Как вы оцениваете уровень современных украинских гимнасток? Есть ли среди них те, кто может стать новой Ризатдиновой?
Я не люблю сравнивать гимнасток, потому что мы все абсолютно разные. У каждой — свои физические данные, генетика, внешность, темперамент, характер, трудоспособность. Именно это делает каждую уникальной. И в этом — красота художественной гимнастики.
Моя история особенная тем, что от природы у меня не было идеальных для этого вида спорта данных: не было выдающейся гибкости, растяжки, балетной стопы, длинных ног — всего того, что часто считается преимуществом. Никто на меня не ставил. Но мне это очень нравилось, и у меня, пожалуй, было самое главное — характер и невероятная работоспособность. Это точно был мой дар от Бога. Моя тренер Альбина Николаевна Дерюгина это увидела. Именно она пригласила меня в сборную, всегда верила в меня, даже когда я занимала 24-е места. Даже мама говорила: «Может, сменим вид спорта?» А Альбина Николаевна повторяла: «У неё всё будет хорошо. Она хорошо работает — всё исправим».
Сейчас у нас есть очень талантливые девочки. У кого-то от природы сильная эмоциональность, у кого-то — растяжка, у кого-то другие преимущества. У них уже на старте есть то, чего не было у меня, и они могут творить невероятные вещи.
Я считаю, что нынешняя сборная Украины — очень сильная. Они прекрасно проявили себя на Олимпиаде в Париже. Да, немного не хватило до медали, но это — спорт.
Возможно, второй Ризатдиновой уже не будет, но есть и будут новые звёздочки, которые будут сиять по-своему.
— Вы много говорите о необходимости изменения подходов в тренерской работе. Какие были самые травматичные методы в гимнастике, через которые вы сами прошли?
Я застала те времена, когда одна фраза тренера — например, «ты толстая» или «у тебя кривые ноги» — могла не просто обидеть ребёнка, а глубоко его травмировать. Такие слова могут стать препятствием не только в спорте, но и в дальнейшей жизни. Подсознание будет постоянно напоминать: ты некрасивый, ты недостаточен, с тобой что-то не так. Это, поверьте, очень сильно мешает жить, независимо от того, в какой сфере ты потом себя реализуешь.
Основываясь на своём опыте, я очень хочу, чтобы современные дети — особенно те, кто уже пережил войну — не страдали ещё и от спорта. Спорт, наоборот, должен быть радостью, источником силы, а не очередной травмой. Я мечтаю, чтобы девочки завершали карьеру в гимнастике без эмоциональных последствий, без походов к психологам, без необходимости потом годами разбираться в себе.
Жизнь после спорта сама по себе непростая, и там будет достаточно поводов для обращения за психологической помощью. Но в самом спорте я хочу создать экологичную среду — где можно требовать результата, учить детей ответственности, труду, но делать это по-человечески, с уважением. Именно над таким подходом мы работаем в нашей академии.
— Как бы вы описали стиль тренерства в своей академии? Чем он кардинально отличается от традиционного подхода в украинской художественной гимнастике?
Все тренеры нашей академии, включая меня, — это воспитанницы большой, без преувеличения, школы Дерюгиных. Мы принадлежим, наверное, к последнему поколению, которое лично готовила Альбина Николаевна. Поэтому мы — носители уникального опыта, знаний и подхода, который прошли на себе. Это огромная школа, и, имея такой бэкграунд, мы можем передавать знания новому поколению.
Но мы также молоды, амбициозны, открыты к изменениям. Поэтому передаём эти знания более экологичным способом — через поддержку, объяснение, конструктивную обратную связь. У нас, конечно, есть требования, потому что мы не можем быть вне результата. Но в то же время мы понимаем: нашей академии всего пять лет. И пять лет — это очень мало, чтобы вырастить настоящую чемпионку. Мы только в начале пути, постоянно учимся, анализируем, совершенствуемся.
Я всегда начинаю с себя. Если что-то происходит, я не ищу виноватых, а задаю себе вопрос: что я сделала не так, что можно изменить?
В академии тренируются дети разного уровня. Сборная Украины — это, конечно, вершина, и туда попадают только гимнастки самого высокого уровня. Но в нашей школе мы открыты для всех. Мы даём возможность тренироваться абсолютно каждому ребёнку, независимо от его стартовых данных. И это для меня — принципиально.
— Что вы отвечаете тем, кто считает, что спорт должен быть вне политики?
Честно говоря, до войны я тоже так думала. Но после полномасштабного вторжения, как и многие другие, я осознала: спорт — это неотъемлемая часть политики, особенно в странах-агрессорах. Мы все увидели, как спортсменов превращают в инструменты пропаганды. Были случаи, когда российские спортсмены появлялись на аренах с символикой вроде буквы Z — на форме, на личных вещах. Они открыто демонстрировали поддержку своего президента. А поддержка президента страны-агрессора — это автоматически поддержка войны, агрессии, преступлений против Украины.
И именно после 2022 года мы, украинские спортсмены, начали действовать — объединились, начали публично говорить, выступать на международном уровне. И я считаю большой, пусть и символической победой тот факт, что Россию и Беларусь не допустили к Олимпиаде в Париже. Это показало, что спорт всё-таки может быть позицией, а не прикрытием для зла.
— Ваши родители остаются в Крыму. Как они относятся к вашей активной гражданской позиции?
Это очень сложный вопрос. Я пережила и до сих пор переживаю разные эмоции: возмущение, злость, разочарование, сомнения. Но факт остаётся фактом: мою семью просто разделили. Меня смогут понять только те, у кого тоже есть близкие на оккупированных территориях. Это невероятно больно.
Я постоянно переживаю за своих родителей. И да, это их выбор, и я не могу за него отвечать. Но каждый раз, когда даю интервью или высказываю свою гражданскую позицию, я понимаю, что создаю для них риск. Это огромная внутренняя дилемма.
О позиции родителей могут говорить только они сами. Я могу отвечать только за себя. И моя позиция чёткая: я говорю открыто, не молчу. Я могла бы пройти мимо этой темы, могла бы избегать публичных высказываний, но я этого не делаю. Я всегда подчёркиваю: Крым — это Украина. Я горжусь тем, что родилась в Симферополе, и верю, что Крым вернётся домой. Это очень важно — для меня, для каждого украинца и для будущего нашей страны.
— Как материнство изменило вас?
Прежде всего, я стала более ответственной. Раньше всё было организовано за меня — сначала родителями, потом федерацией, сборной: моя задача сводилась к одному — выходить на ковер, достойно представлять страну и завоёвывать медали. Все остальные вещи — от оформления документов до бытовых мелочей — кто-то решал за меня.
После рождения ребёнка всё изменилось. Ты понимаешь: теперь у тебя есть обязанности, есть маленький человек, за которого ты отвечаешь. Ты взрослеешь мгновенно.
Ещё один важный момент — я стала мягче, наполненной любовью. В отношениях мамы и сына есть какая-то особенная нежность. Рома открыл меня по-новому. Одновременно он подарил мне и глубокую эмоциональную мягкость, и большую ответственность. Но мы с ним — друзья. Я не строгая мама. Хотя, конечно, я требовательная: хочу, чтобы он был собранным, выполнял обязанности в школе, на кружках. Но в первую очередь я стараюсь построить с ним связь, контакт, которого мне самой, возможно, не хватало в детстве. Моя мама была тренером, а папа — капитаном дальнего плавания, он почти всегда был в рейсах. И вот этой поддержки, заботы, эмоционального контакта мне тогда не хватало. Я стараюсь дать это Роме. Даже его маленькие достижения — рисунок, успех на кружке — я подчеркиваю, хвалю, радуюсь вместе с ним. Я хочу, чтобы он знал: он молодец, и это важно.
— Вы много говорите о психологическом комфорте детей в спорте. Как вы учите сына строить здоровые границы и защищать себя?
Мы много общаемся, я стараюсь ему всё объяснять. Но, наверное, самое главное — это личный пример.
Рома видит, как я живу, как много работаю, как отношусь к своему делу, сколько сил вкладываю в академию, в учеников, во всё, что делаю.
Он растёт в окружении сильных, трудолюбивых людей, которые знают цену усилиям и достижениям. И я верю, что это окружение формирует его внутренний стержень. Ему не нужно читать поучительные лекции — он всё видит на примере. И это, пожалуй, лучшее обучение.
— Хотели бы вы, чтобы сын пошёл в профессиональный спорт?
Когда Ромка родился, я мечтала, что однажды буду сидеть на трибунах Ролан Гаррос и болеть за него. Но пройдя путь большого спорта, я поняла: самое главное — чтобы ребёнок был счастлив. Чтобы он сам нашёл себя, свой путь. Мы пробуем разное: плавание, бокс, карате, теннис. Ему также нравится танцевать и вести блог — снимать, придумывать что-то креативное. Он творческая личность, хорошо учится, изучает английский и французский, и мне хочется, чтобы его путь был его собственным выбором. Я точно не хочу давить.
Нашему поколению нужна была олимпийская медаль, чтобы почувствовать себя частью среды, чтобы тебя признали, пригласили на «Танцы со звёздами» или другие проекты. А новое поколение совсем другое. Они уверенные в себе, открытые, знают свою ценность — и им не нужна медаль, чтобы заявить о себе. Если Рома захочет — он пойдёт куда угодно, и для этого ему не понадобятся титулы. Я даже учусь у него этой внутренней самоценности.
— Какие черты характера Рома унаследовал от вас?
У него мои глаза — голубые, глубокие. А глаза, как известно, — зеркало души. И душа у него глубокая. Он всё воспринимает очень внутри, эмоционально. Это хорошо, потому что делает его искренним и душевным. Но в то же время это может мешать, как и мне, — потому что каждую ситуацию он пропускает через себя, переживает слишком сильно. Он эмоциональный, чувствительный, может просто подойти, обнять, сказать: «Мамочка, я тебя люблю». И я чувствую, что это идёт из глубины, это не для галочки, не заученное — это его настоящее, тёплое.
Рома — творческий человек, и это тоже от меня. Я ещё выступала с ним, когда он был у меня в животике. Думаю, тогда и передалась эта любовь к сцене — он обожает танцевать. Как только включается музыка — особенно его любимые Пивоваров и Майкл Джексон — сразу начинает двигаться, импровизирует, снимает себя. У него это получается естественно, органично, и мне это очень нравится.
— В одном из интервью вы говорили, что вам сложно заводить новые знакомства и вы не можете, как другие женщины, зарегистрироваться в Tinder. Почему?
Возможно, это какие-то внутренние установки или рамки, которые я сама себе выстроила. Но я действительно считаю, что не зря спортсменов называют дипломатами своей страны. Нас знают во всём мире, мы — своего рода инфлюенсеры, за которыми следит большая международная аудитория. И мы можем транслировать этой аудитории как позитив, так и нечто не слишком хорошее.
У меня много подписчиков — это дети и женщины. Я чувствую перед ними ответственность. Именно по этой причине я отказалась от участия в шоу «Холостячка», потому что понимаю, что дети будут смотреть, а я должна транслировать определённые ценности. Даже когда публикую что-то в соцсетях, всегда задаю себе вопрос: «А стоит ли это показывать?». Да, я — молодая женщина, у меня спортивное тело, и это абсолютно нормально — показывать его, но есть грань, которую я не хочу переходить — именно из осознания, что на меня смотрят дети.
Я знаю, что многие пары находят друг друга в Tinder, но почему-то не верю, что мой человек будет именно там. Я не зарегистрирована в этом приложении и, наверное, даже не хочу, чтобы мой человек там был. Это моё внутреннее ощущение.
— Трудно ли вам доверять мужчинам после прошлых отношений?
Думаю, это проходит каждая женщина. С опытом становится легче — ты уже не воспринимаешь проблемы в отношениях так болезненно. Но если я влюбляюсь, то очень глубоко. И, конечно, когда тебя предают — это больно. Я обычный человек, с глубокими чувствами, поэтому предательство — это всегда травма.
Конечно, были моменты, когда я говорила себе: «Всё, больше никаких отношений!» (улыбается). Потому что мужчины, как и женщины, могут причинить боль. Но я не могу сказать, что мне сложно знакомиться — нет. Просто сейчас я ко всему этому подхожу совсем по-другому.
— Представляете ли вы себя мамой трёх-четырёх детей в ближайшие 5–10 лет?
Конечно! Я очень хочу быть мамой троих, а может, и четверых детей. Мечтаю и о дочке. Но всё — как даст Бог. Главное для меня — чтобы рядом был человек, в котором я была бы уверена и который был бы уверен во мне. Только тогда можно создавать настоящую семью и давать жизнь новому человеку.
У меня есть опыт, когда ты воспитываешь ребёнка одна — и поверьте, это очень тяжело. Поэтому мужчину, от которого я захочу родить ребёнка, я точно буду проверять. Не буквально, конечно, а скорее внутренне — анализировать, чтобы быть уверенной. Потому что мне уже не двадцать, и «играть» в отношения или в материнство — это не про меня.
Да, никто не застрахован от жизненных трудностей, но я сделаю всё возможное, чтобы у моего ребёнка был любящий, ответственный и сильный отец.
— Имеет ли для вас значение, чтобы будущий партнёр тоже был из спортивной среды?
Я фанатею от Леонардо Ди Каприо (улыбается), но все мужчины, которые были в моей жизни, точно на него не похожи. Всё это очень индивидуально. Мы можем мечтать об одном, а жизнь вносит свои коррективы.
Идеальных людей не существует. Всё равно приходится с чем-то мириться, на что-то закрывать глаза, а что-то для тебя — неприемлемо. Например, измена — для меня табу. Но есть вещи, к которым я отношусь с пониманием. У каждого — свой список «можно» и «нельзя». Конечно, мне хотелось бы, чтобы мой мужчина вёл здоровый образ жизни. Это важно. Но не обязательно, чтобы он был профессиональным спортсменом. Главное — чтобы мы смотрели в одном направлении.
— Кто или что вдохновляет вас больше всего?
Сейчас меня вдохновляют люди — как никогда раньше. Если до полномасштабного вторжения моими примерами для подражания были голливудские звёзды или американские спортсмены, то сегодня это — наши военные.
Меня глубоко поразила история Да Винчи — Дмитрия Коцюбайла. Я смотрела интервью с его девушкой — и это было невероятно сильно. Для меня он — настоящий герой. Думаю, многие украинцы сегодня разделяют это мнение.
Ещё один пример — гимнастка Александра Паскаль, которая потеряла конечность в результате ракетного удара по Одессе. Она продолжает заниматься гимнастикой с протезом. И вот когда я вижу таких людей, я просто не имею права лениться. Когда Ромка говорит: «Мама, у меня болят ноги, я не хочу идти», я сразу отвечаю: «Посмотри на Александру. Как ты думаешь, у неё ничего не болит? А она продолжает тренироваться и ещё и соревнуется».
Через такие истории я учусь сама и стараюсь так же воспитывать своего сына. Потому что у нас появились новые герои. Мы видим, как изменилось наше общество — многие артисты, музыканты, актёры открылись с совсем другой стороны. И изменились наши ценности. Это очень важно. Мне кажется, мы сейчас движемся в правильном направлении.
Фото: Сергей Андрущенко @_serik_serik_
Продюсер: Ольга Женевская @zhenevy
