Onuka и The Maneken: свадебная фотосессия и эксклюзивное интервью для Viva!

#@#

Последние два года Ната Жижченко в центре внимания, и не только потому, что по городу красуются огромные рекламные билборды с ней, но и потому, что электронный проект Onuka из андеграундного превратился в один из самых модных и успешных в Украине. Львиная доля этой популярности – заслуга любимого человека Наты, Евгения Филатова, который отвечает за музыкальную составляющую. Ната и Женя практически никогда не разлучаются: для них не существует обычных серых будней, потому что творчество – это сама жизнь, а жизнь – это и есть любовь. «Личные отношения, я это уже поняла, самая сложная вещь в мире, – говорит нам певица. – Это сложнее, чем удачная карьера, бизнес, успешные дети или успешный ты. Потому что это ежедневный труд двух людей. Это не как поется в известной песне «моей огромной любви хватит нам двоим с головою». Так не бывает. Это действительно целенаправленная работа двух умов, двух характеров, это желание и умение обязательно идти на компромиссы».

– Ната, ты говорила в интервью, что всегда прислушиваешься к своей интуиции. Когда встретила впервые Женю, сразу поняла, что это твой человек?

Ната: Наверное, я тогда не думала: мой это или не мой человек. Просто я так влюбилась, что у меня не было другого выбора, кроме как самой завоевать Женю и быть с ним, потому что не быть с ним равносильно небытию. Поэтому я делала все от меня зависящее, в том числе посылала запросы во Вселенную, чтобы привлечь его внимание. Сейчас я, конечно, понимаю: все не случайно в мире, все именно так, как должно быть. Это судьба, наверное, хотя мне не нравится сама мысль о том, что каждому человеку предначертана своя судьба.

– Вы познакомились в 2008 году, расскажи, как это было, при каких обстоятельствах?

Н.: На самом деле, мы знакомы с 2005 года. Я знала, что есть такой музыкант Евгений Филатов. Женя знал, что есть такая группа Tomato Jaws (на тот момент Ната Жижченко была ее участницей. – Прим. ред.). Мы пересекались на концертах, но близко никогда не общались. А лично познакомились на вечеринке, посвященной первой годовщине клуба Xlib, после которой отправились кататься по ночному городу на моем мопеде. С этой поездки и началась наша история.

Евгений: Это было 9 мая 2008 года.

– Женя, когда ты в первый раз увидел Нату, что тебя в ней поразило, «зацепило»?

Н.: То, что я все время плачу.

Е.: Да, Наточка очень часто плакала и бóльшую часть времени проводила в одиночестве. Вот и на той вечеринке она пребывала не в самом лучшем расположении духа. Я поинтересовался у ее брата, что с Натой, он ответил: «Не обращай внимания, все в порядке, ей так комфорт-но». Помню, она в желтом дождевике в белый горошек сидела в полном одиночестве за барной стойкой. Вот приблизительно такой я ее увидел и запомнил.

– Сразу нашел подход к ней?

Е.: Алкоголь решает все (улыбается). Мы же в баре были.

– Ната, в одном из интервью ты говоришь, что Женя видоизменяет твою музыку до неузнаваемости и доводит тебя до истерик. Тебе приходится по 80 раз что-то переписывать в студии, чтобы ему понравилось. В обычной жизни он такой же тиран?

Н.: Нет, в обычной жизни Женя абсолютно другой. Мне кажется, в нашей семье нет какого-то гендерного разграничения: женщина должна это, а мужчина – то. Многие обязанности мы делим, не оговаривая, чья это обязанность. Вообще, в будничной жизни нам очень легко. Хотя, как бы это странно не звучало, будничной жизни у нас нет: вся наша жизнь – это творчество, а рутины для меня не существует.

Е.: Просто тяжело разделять нашу творческую и личную жизнь – это все часть одного целого. А что касается профессиональной деятельности, то я тиран, это правда. Я очень самокритичен, во мне есть какой-то, я надеюсь, здравый перфекционизм, стремление делать шаг, прыжок еще выше.

– Но в обычной жизни отчего чаще всего возникают ссоры, трения?

Е.: Не то чтобы ссоры, просто мы оба – люди с характерами, поэтому здесь не может быть ситуации, когда кто-то кого-то подавляет. Мы с Наткой равнозначные соперники.

– Может быть, кто-то из вас медленно собирается, всегда опаздывает, а другого это раздражает?

Н.: Вы попали в точку, я только хотела об этом сказать.

Е.: Я медленно собираюсь, Натка все время меня подгоняет, потому что я везде опаздываю (улыбается).

Н.: Я человек-тайминг, а у Жени время – это…

Е.: ...жизнь.

Н.: Да. Он не следит за временем, и будь его воля – отключил бы телефон, снял часы и сидел бы в студии столько, сколько ему хочется. Женя успевает все только благодаря моему внутреннему органайзеру.

– Насколько Женя управляемый человек?

Н.: Главное – найти подход. Мне кажется, что каждый человек управляем. А вообще мне не нравится это слово, он же не машина, которой нужно управлять.

Е.: Давайте поменяем слово «управляемый» на «отзывчивый». Отношения созданы для того, чтобы постоянно отправлять какой-то посыл и получать ответ.

– А вот за эти восемь лет вам удалось как-то повлиять друг на друга, изменить?

Н.: Да. Я думаю, колоссально. Я вышла из эмоциональной тени, если можно так сказать. Как в «Дневном дозоре». Я долго лечилась от депрессии, но это все не очень помогало. Это все было как забвение, беспощадное уныние. И только благодаря тому, что я хотела быть с Женей, мне нужно было выздороветь и стать нормальной, научиться радоваться жизни. Вылечиться от депрессии просто словами невозможно. Люди, у которых никогда ее не было, не поймут, что это такое. Мы с Женей полные противоположности. Я меланхолик, люблю побыть в одиночестве, помечтать, подумать о своем. Мне комфортно быть грустной. А Женя совсем другой, не зря у него был ник Мажор. Он действительно мажор – радостный и любит жизнь. Он вообще напоминает нашу собаку Пифа, джек-рассел-терьера, – всегда такой же энергичный. И когда мы стали встречаться, его радость победила мою грусть.

– Насколько для тебя было тяжело включаться в его стиль жизни? Надо было очень меняться?

Н.: Тут главное стимул. А он был настолько велик, что я готова была делать все, лишь бы быть нормальной, в самом хорошем понимании этого слова.

– Расскажи, как Женя за тобой ухаживал?

Н.: Тут мы вернемся снова к алкоголю. Когда мы были молодыми, 20-летними, мы действительно очень много пили и веселились: у нас вечеринки были круглосуточно, к тому же мы жили возле клуба Xlib.

Е.: К нам часто приезжали друзья, которые даже не думали искать какое-то посуточное жилье или гостиницы. Было понятно, что мы готовы принять всех, даже на надувные матрасы. Просто я родом из Донецка, поэтому ко мне очень часто приезжали друзья детства.

– А цветы Нате дарил? Какие-то рассветы, закаты?

Н.: Женя поехал со мной в Чернобыль – это было для меня самым главным подарком. Когда мы только познакомились, я рассказала о своем главном увлечении – Чернобыле. Я тогда собиралась в очередной раз поехать в Припять. Женя согласился составить мне компанию. До этого он, конечно, знал, что там страшно, там радиация и закрытая зона, но не побоялся. Нужно было выезжать в шесть утра, а Женя – сова, и в это время для него было проснуться просто нереально. Мне пришлось впервые остаться ночевать у него дома с единственным уговором, что я его в пять утра разбужу. Наверное, с этой поездки и начался серьезно наш роман. Вообще, это был показательный для меня шаг. Мы были знакомы буквально неделю, а после этого путешествия пошел отсчет времени нас как пары.

Е.: Я люблю Натке делать сюрпризы. Например, в Амстердаме арендовал лодку, и мы в ней жили неделю. Вплоть до отлета Натка не знала, куда я ее везу. Или, помню, купил эксклюзивную вещь, которая в магазине была в единственном экземпляре. Я знал, что Натка пойдет в этот магазин, а ей скажут: «Извините, эту вещь буквально только что забрали».

Н.: Да, я хотела купить себе виниловый проигрыватель, о котором так долго мечтала, единственный в Украине экземпляр часов и еще что-то. Я говорила об этом Жене, и когда у меня появился выходной, поехала за всеми этими вещами. И в каждом магазине мне говорят: «А сегодня уже эту вещь купили». Я звоню расстроенная Жене, все ему рассказываю. Настроение минус двести. Думаю: ну как такое может быть – я собиралась месяц купить эти вещи, а тут у меня под носом все забрали! Захожу домой и вижу: то, что я хотела, лежит дома и ждет меня...

Е.: То вдохновение, которое мы дарим друг другу, и то общение, которое у нас есть, – это самый большой сюрприз, потому что это радует, удивляет, воспитывает, обучает.

– Вы восемь лет вместе. Почему только сейчас решили узаконить отношения и сыграть свадьбу?

Е.: Время так быстро летит! Сложно поверить, что мы вместе уже восемь лет. Мы жили и как-то не задумывались о браке. Всему свое время, наверное. Значит, я всерьез об этом подумал только сейчас.

Н.: Вообще, я не хотела свадьбу – не люблю этого. Мне всегда казалось, что такие праздники не для меня: в юности я была далека от всех этих бесконечных тостов, конкурсов и свадебных обрядов. А сейчас я от собственной свадьбы получила даже какое-то удовольствие: я действительно была рада видеть родителей и родственников. Правда, наша свадьба напоминала больше вечеринку – у нас не было тамады, конкурсов и всех прочих традиционных развлечений (улыбается). Из атрибутики были только кольца и торт. Я даже букет не бросала.

Е.: Наши родители встретились наконец и раззнакомились. Представилась возможность всех посадить за один стол. Получилась супервечеринка, на которой все рады друг друга видеть. Это был праздник для родных, и он удался! Родители говорили тосты в стихах, написали эссе, ну, то есть как-то так все было интеллигентно.

– Вы сами готовили свадьбу?

Н.: Да, это реально интересный опыт, как подготовка к сольному концерту. Ничего сложного здесь нет, хотя я понимаю, почему невесты рыдают в такой день. Все-таки это стресс для неподготовленного человека, но у меня слез не было – я закаленная. У нас все прошло как в кино, мне кажется, без единого неприятного нюанса. Сами нашли замечательный загородный комплекс в Черниговской области: там озеро, сосны, просто нереальный воздух. А во второй вечер сделали вечеринку для друзей и наших музыкантов в Киеве.

Е.: Может быть, мы были чрезмерно осторожными, но мы никому особо не хотели рассказывать о нашей свадьбе, не хотели делать никаких публикаций до момента икс.

– Женя, а ты делал официальное предложение, или вы как-то утром проснулись и решили, что пора пожениться?

Е.: Делал. Это было 30 декабря прошлого года. Я понимаю, что упустил все собой же отведенные сроки. У нас на носу корпоративные мероприятия, и мы в очередной раз не встречаем Новый год вместе, что для артистов нормальная практика. Мы заказываем кофе на «Макдрайв», и я понимаю, что все: через 15 минут мы расстанемся и в этом году больше не увидимся. И вот, сидя в машине на парковке «МакДональдса», в абсолютно неофициальной обстановке я и сделал Нате предложение. Вытащил кольцо и сказал: «Выходи за меня замуж».

– У тебя было кольцо в кармане?!

Е.: Да, я его с собой носил и ждал подходящего момента. Я его долго искал, прежде чем купить. Зная Натку и ее вкус, я смотрел на все эти обручальные кольца и думал: «Какой ужас у нас делают!» Просто никакой оригинальности. Пересматривал каталоги, советовался с друзьями. Они мне говорили: «Нет, Жека, Натка тебя убьет за такое кольцо, не бери». Нашел какое-то классное, оригинальное, так оно 35 тысяч долларов стоит! Короче, доверился своему дизайнерскому вкусу и выбрал самое минималистичное – кружок, камень.

– Ната не упрекнула тебя в том, что бриллиант маловат?

Е.: Если бы камень был большой, я был бы бит за такое кольцо (смеется).

Н.: Мне надо было, чтобы бриллиант вообще был спрятан. Это хорошо, что он был маленький.

– А на свадьбу кольца где выбирали?

Н.: Кольца сделаны украинским брендом Dari Jewelry. Я хотела именно серебряные – золото вообще не люблю. Нам с Женей сделали со специальной гравировкой, кольца со смыслом. Они даже не похожи на обручальные.

– Одна из причин головной боли у невесты – это платье. Расскажи о своем?

Н.: Как-то после фэшн-съемки для одного из украинских журналов мне подарили платье молочного цвета – я тогда про себя подумала, что оно могло бы подойти мне в качестве свадебного. От платья я уже отталкивалась, каким должна быть сама свадебная церемония. Я придумала, что буду выходить замуж в кедах – они как раз к этому платью подходили. Прихожу к стилисту Лесе Патоке, показываю, рассказываю, а она мне говорит: «Я тебя в кедах не пущу, убью!» А когда купили к этому платью обувь, оно оказалось коротким. И так получилось, что за два дня до свадьбы у меня не было ни платья, ни обуви. Тогда Леся за одну ночь сама пошила платье, которое мне очень понравилось, оно реально подошло по настроению, по ощущениям намного больше, чем прежнее. Я его меряю, оно мне идеально подходит, и через пять минут сажусь в машину, и мы едем в загс.

– Вы успели уже провести медовый месяц?

Н.: Медовый месяц у нас был до свадьбы. Поехали отдохнуть в Испанию к друзьям. И побывали в Барселоне на концерте Coldplay.

Е.: После свадьбы мы сделали подарок нашим родителям: моя семья поехала в путешествие по Италии, а Наткина – по Хорватии. А мы сами остались работать в Киеве.

Н.: А в конце июля сбылась наконец моя мечта, и я целую неделю проходила практику на Чернобыльской атомной станции. Мы с Женей прожили пять дней в Славутиче. И это лучшее, что могло произойти со мной и Женей. Это был самый крутой медовый месяц, который можно было себе представить! Там просто такая своеобразная атмосфера, ее трудно описать словами. Там нужно побывать самому и все прочувствовать.

– Понятно, что штамп в паспорте – это формальность, но некоторые говорят, что отношения после свадьбы меняются. Вы на себе это прочувствовали?

Н.: Нет, мы с Женей больше шутим на эту тему, что теперь мы муж и жена. Для наших знакомых и друзей это событие оказалось более важным. Помню, когда сказала своему стоматологу, что выхожу замуж, она даже расплакалась от радости. И моя учительница по вокалу тоже расчувствовалась.

Е.: Мне кажется, это шаг ответственный и очень важный. Все должно происходить в согласии, а не в какой-то агонии, или, что еще страшнее, по какой-то схеме.

– Если бы вы однажды решились экранизировать свою историю любви, какой бы был саундтрек?

Н.: Для меня это песня Майи Кристалинской «У тебя такие глаза» из кинофильма «Человек идет за солнцем». Это такой советский арт-хаус. Абсолютно нереальная песня 70-х годов, в которой просто безумные слова, мои любимые слова. Мы даже в свое время сделали кавер-версию этой песни. Мне кажется, она говорит о любви больше, чем все слова поэтов мира. Эта песня – чистая любовь.

Е.: А я бы включил песню September группы Earth, Wind & Fire, чтобы просто танцевать.

– Вы для себя уже вывели какую-то формулу счастья?

Н.: Формула счастья заключается в том, что ее нет.

Е.: Есть ты, есть другой человек. Если ты живешь как бы себе в удовольствие, но еще и ради любимого человека, и это обоюдно, то это очень хорошая платформа для совместной судьбы.

Н.: Брак – это не то место, где нужно показывать характер, свое эго. Все эти советы: как удержать мужа, как быть интереснее в сексе – такой бред! Самая главная единица измерения в отношениях семьи – это уважение друг к другу. Если нет уважения, то любовь, страсть, романтика, компромиссы не учитываются.

Фото: Александр Добрев

Ирина Пикуля

Следите за нашими новостями в соцсетях: Viva! в Facebook и ВКонтакте