Старшая дочь шоумена Алиса в этом году пошла в первый класс – чем не повод встретиться и поговорить об отцовстве и принципах воспитания?
Анатолий Анатолич и его жена Юла из тех родителей, которые не боятся показывать детей публике с самого рождения и не закрывают их лица на фото в соцсетях дурацкими смайликами. «Это личное дело каждого. Но какой смысл выкладывать фото ребенка с закрытым лицом? Лучше уже тогда вообще ничего не выставлять. Но это сугубо мое мнение. Мне всегда нравился подход западных звезд. Например, когда у Pink родился ребенок, она уже на пятый день была с ним на пляже в Калифорнии. Ее фотографировали, а она не убегала, не прятала ребенка. Наверное, все зависит, в первую очередь, от каких-то религиозных взглядов или предрассудков: люди боятся сглаза, порчи. Я не стесняюсь своих детей и не боюсь, что их сглазят. Мне кажется, наша с женой любовь слишком сильна, чтобы ее кому-то победить», – улыбаясь, говорит Анатолич. Чуть позже к нашему разговору присоединяется и его жена Юла.
– Толич, как бы ты описал отцовство? Все так, как ты себе это и представлял? Как бы ты рассказал тем людям, которые не отцы еще?
Очень сложно рассказать, можно только прочувствовать на собственном опыте. Поэтому, когда люди разговаривают о детях, наверное, это некий закрытый клуб, в котором большинство людей на Земле имеют членство. Я не из тех отцов, которые будут рассказывать: «Вот, посмотрите, это мои детки, вот у меня такие фотографии…» Притом что я их безумно люблю, но стараюсь не быть «сумасшедшим папочкой». Все то хорошее, что есть в моей жизни, произошло после появления Алисы и Лолиты. Все мои достижения – личные, карьерные – это все было после.
– Судя по фото и видео, которые вы с Юлой выкладываете, детки у вас милые и совсем не вредные. Так ли это на самом деле?
Нет, конечно, иногда бывают вредные, как и все дети. У Алисы сложный возраст, ну, по крайней мере, мне так кажется – семь лет. У нее уже сложилось собственное мнение, и его часто сложно изменить. Лолита учится на ошибках старшей, очень интересно за этим наблюдать.
– Как вы с Юлой решили вопрос воспитания? Играете в плохого и хорошего полицейского?
Иногда. Но так не всегда получается. Если, например, я хороший, потом Юла обижается на меня: «Ну, конечно, ты хороший для них, я – злая». Поэтому чаще мы на одной стороне.
– А в своих поступках ты сейчас узнаешь своего отца, или ты совершенно на него не похож?
Я вырос, по сути, без отца, но у меня есть отчим. Мы близки, я действительно его люблю и очень уважаю. Он вошел в нашу семью, когда я учился в восьмом классе. Всегда был со мной осторожен, ведь он мне все-таки не родной, поэтому никогда не включал «сурового отца». А моего папы не стало, когда мне было два с половиной года.
– То есть ты отца не помнишь?
Помню какие-то обрывки. Например, день его похорон. Это удивительно: я ведь был совсем маленьким, но отчетливо помню, как стою на кухне на стульчике и смотрю в окно во двор с третьего этажа. Когда я начал это вспоминать и анализировать, мне рассказали, что в тот день меня отвели к соседям, которые жили в доме напротив. Вот недавно об этом опять вспоминал и думал, как удивительно мозг работает, сохраняя то, что очень хотелось бы запомнить, либо то, что сильно потрясло.
А мама воспитывалась в детском доме, поэтому всегда с таким трепетом ко мне относилась. Вот чего ей самой не хватало в детстве – любви, обожания, объятий, целований – вот это все у нас максимально было, а сейчас – с внучками. Местами вседозволенность даже чрезмерная.
– А как бы ты описал свое детство?
У меня было счастливое криворожское детство. С пацанами за гаражами, с зелеными абрикосами и расстройством желудка, с драками, походами на речку. Вообще, я удивляюсь, как тогда дети выживали в этом всем. Съев килограмм зеленых абрикос, свалившись с дерева и потом переплыв через всю речку, мы в 11 ночи возвращались домой. Без смартфона, без других средств связи.
Вот мама недавно вспоминала, как она покупала один куриный окорочок, и я его ел, а она ждала, что останутся косточки, которые можно будет обгрызть. Но я на радостях обгрызал и эти косточки, это было самое вкусное (смеется). Эти пресловутые «ножки Буша» в 90-е. Да, тяжело нам было с мамой, правда, бабушка, мама отца, много помогала нам.
– Сейчас своих девочек ты балуешь: вы ездите в Америку, дорогие подарки даришь. Они знают цену деньгам или, пока маленькие, вы исполняете все их капризы?
Девочки знают, что я много работаю, знают, почему меня нет дома вечерами. Когда мы были зимой в США, я им говорю: «Поймите, я попал сюда впервые, когда мне было 28 лет, – вам сейчас пять с половиной и семь. То, о чем я мечтал долгие годы, вы получаете уже сейчас. Вы должны пользоваться этим моментом, впитывать в себя всю новую информацию, эту красоту».
Они понимают: мы с мамой много работаем, чтобы смогли позволить себе такие поездки, и они к этому относятся с благодарностью. Мы не делаем из этого культа типа «папа, спасибо, что привез нас в Майами, или еще куда-то». Но я горжусь тем, что могу себе это позволить, не воруя ни копейки, не обманывая никого, а честно зарабатывая (улыбается).
– Вам помогают няни или вы сами обходитесь?
Нам помогает мама Юлы. Моя мама сейчас плотно занимается переездом из Кривого Рога в Киев и скоро тоже будет помогать. Также у нас есть водитель, который возит детей по утрам на занятия.
Читайте также
– В какую школу сейчас ходят девочки?
Алиса и Лолита ходят в международную французскую школу (МФШ) в Пуще-Водице с детского садика. Им и нам повезло со школой. Мы очень уважаем и благодарны директору, мадам Тифьен Анри, за особый подход к обучению. Сейчас переход в первый класс был для Алисы совершенно безболезненным. Дети очень ждут встречи с друзьями 1 сентября.
– Почему вы остановили выбор именно на этой школе?
Школу для девочек выбирала Юла, она мониторила всю эту историю. Я присоединился уже к окончательному выбору, и мы поехали туда уже с Алисой. Дочке так понравилось, что через неделю она уже ходила при школе в детский сад. Позже перевели туда и Лолиту. Нам нравится, что девочки учат языки с самого детства. В МФШ два основных языка – французский и украинский. Первый иностранный – английский. Со старших классов – итальянский. Мой дядя живет во Франции в Тулузе, мы были там пару лет назад с женой и хотим с детьми снова к нему съездить. Еще мне нравится, что школа в лесу, далеко от городской суеты, где чистый воздух и красивая территория.
– А как вообще относишься к современному образованию в Украине? Нужно ли его реформировать? Сейчас ведь нередко детей переводят на домашнее образование.
Нет, я бы не хотел, чтобы дети учились дома. Они все-таки должны быть частью социума, это очень важно. Девочки очень общительны, им нравятся компании, группы детей-единомышленников. А когда Алиса подрастет, хочу, чтобы о высшем образовании она сама подумала. Уверен, к тому времени ее знание иностранных языков позволит думать об образовании за границей. Сейчас же, понятно, мы не готовы отпускать детей, поэтому и выбрали частную школу. Мы решили с женой, что нельзя экономить на образовании.
– А сами не думали поехать жить в Канаду, в США ради будущего детей?
Во-первых, я верю в будущее Украины и не хочу связывать свою жизнь с заграницей. А во-вторых, я бы хотел, чтобы и мои дети, даже если и будут учиться за рубежом, потом остались жить в Украине и приобретенные знания там применяли тут. Поэтому я не вижу потребности в гражданстве любой другой страны. Мне нравится бывать в Штатах, я люблю Калифорнию, жить там какое-то время. Кстати, многие герои «Зе Интервьюер», известные и успешные бизнесмены, имеют четкую позицию по поводу детей, которые получают образование в Штатах. Практически все возвращаются в Украину, чтобы работать здесь. Это важное решение, социальная ответственность.
– Юла, хорошо, что ты к нам уже присоединилась. Раз уж ты мониторила школы и частные садики, расскажи, почему выбрала именно «МФШ»?
Ю.: Я была уверена, что выбор школы займет у нас уйму времени, потому что было много требований. Но получилось наоборот: дети наших друзей там учатся, и я слышала от них хорошие отзывы. Я поехала с ними посмотреть на школу, поговорить с директором, и мне все понравилось. А так как мы живем в Вышгороде, то территориально школа находится недалеко от нас, удобно: по окружной до Пущи-Водицы ехать не больше 15 минут.
Мы с мужем приехали в школу протестировать Алису и оставили ее там учиться. Алиса пошла в подготовительную группу детского сада, в том же году мы перевели туда и младшую Лолиту. Наши дети ходят в садик с двух лет – мы из тех родителей, которые двумя руками за садики и за то, чтобы как можно раньше ребенок привыкал к социальной жизни. И это несмотря на то, что нам еще помогает моя мама и в какой-то момент было две няни.
– Что в этой школе было для тебя в приоритете: учителя, атмосфера или дополнительные кружки?
Нам был важен подход учителей к каждому ребенку. А в этой школе директор, мадам Тифьен Анри, знает каждого ученика! На собраниях она с таким милым французским акцентом говорит: «Значит так, родители, не надо одевать детей в какие-то модные бренды – детям нужно выделяться другим». У нее очень демократичная современная позиция. В этой школе детям дают свободу, но в то же время есть четкий режим и график, дисциплина.
– Кстати, девочки знают, что у них папа – публичный человек? Как они относятся к этому?
Ю.: Мы никогда не акцентировали внимание на этом. У нас в гостях бывают разные публичные персоны. У дочек нет культа личности. Одногруппники Алисы, увидев Толю, узнали его, подходили и говорили дочке об этом, ей точно было приятно. А была интересная история. Когда Алиса еще ходила в детский сад, на занятии дети рассказывали о своих семьях. Так дочка рассказала: «Вот у меня папа Анатолий Анатолич, мама Юля, бабушки, крестная моя Светуля Лобода…» И все дети сразу всполошились: «Лобода?!» И Алиса автоматически стала в группе крутой (смеется). То есть она вообще не поняла, о чем идет речь, почему к ней сразу столько внимания.
Мы учим, чтобы дети не кичились своим окружением. Они безусловно знают, кто есть кто, и смотрят программу Димы Комарова, некоторые выпуски «Зе Интервьюер», например с Open Kids, слушают песни Loboda, но относятся к этому спокойно.
– Я спрашивала у Анатолича по поводу воспитания. Спрошу теперь тебя: ты читаешь специальные книжки на эту тему, делаешь как твоя мама, слушаешь советы подружек?
Ю.: У нас очень простая схема воспитания: какая была пять лет назад – такая и сейчас: мама – злой полицейский, папа – добрый. Как бы Толя ни отрицал, что у нас все на равных (смеется). Он – папа, они – девочки: он не может на них повышать голос, а я могу быть строгой.
Еще моя мама нам очень помогает, много времени проводит с девочками, и мне нравится, как она их воспитывает: дочки добрые, открытые, дружелюбные, как она. Хотя есть моменты, которые мы пресекаем: сказывается советское воспитание и разница в поколениях. Мама их всегда очень сытно кормит (первое, второе, десятое) и очень тепло одевает. Был смешной момент, когда заболел ребенок и Толя повел его к врачу – так под многочисленными слоями одежды еле нашли живот (улыбается). А врач и говорит: «И вы после этого спрашиваете, почему болеют дети?» И еще мама их очень опекает, если не хотят, то и покормит. У нас с Толей в этом плане все четко: «Бери нож, вилку и ешь сама!»
– Знаю, что ваши девочки ходят на спортивную гимнастику. Вы их сильно загружаете разными кружками?
Ю.: Сейчас младшая подстраивается под старшую. Вот у Алисы до шести лет был полный выбор кружков. Она решила себе, что хочет заниматься балетом, – мы походили полгода. Потом она ходила на борьбу, в театральный кружок. Сейчас вот уже год старшая дочка осознанно играет на гитаре, занимается гимнастикой и рисованием. Сейчас, когда ей исполнилось семь, мы придерживаемся правила: нужно заниматься чем-то конкретным постоянно. Если заниматься всем подряд и бросать, по итогу ничего не будешь уметь делать.
А когда старшая пошла на гитару, младшей мы говорим: «Лола, выбирай теперь из музыки что хочешь! Есть барабаны, фортепиано, скрипка, дуделки». Она выбрала фортепиано. Также с Алисой ходит на гимнастику. А еще совсем недавно Лола нам заявила, что хочет научиться играть в гольф (улыбается).
– Алиса готова к школе психологически? Сейчас детки идут в первый класс в шесть лет.
Ю.: У Алисы день рождения выпадает в середине лета. В прошлом году ей только-только исполнилось шесть. Мы повели ее к психологу, и нам посоветовали подождать еще год. Сейчас я уверенно могу сказать, что это был правильный выбор. У Алисы характер лидера, ей надо быть первой во всем. Сейчас она созрела. Если в прошлом году она еще мало понимала значение школы, то в этом году ей не терпиться, спрашивает: «Когда я пойду в школу? Когда уже 1 сентября? Как же долго ждать...» И нам это очень нравится: она уже понимает ответственность, понимает, зачем ей все это надо.
– Юла, твое агентство ведет пиар-поддержку Анатолича и его «Зе Интервьюер». Как вам работается вместе?
А.: Ну так, не очень.
Ю.: Нелегко. Но мы особо и не работаем вместе. С Толей работает моя пресс-атташе София. Просто у нас не очень получается вести конструктивный диалог, мы переходим на личности, и начинаются конфликты. Поэтому лучше пусть его ведет другой менеджер. Я иногда контролирую (улыбается). Часто «дергаю» его по «Зе Интервьюер»: это не так снял, там не то спросил, а почему не задал тот вопрос, это же так очевидно! И у нас возникают разборки (улыбается). Толя начинает защищаться, потому что есть некоторые моменты: многие герои, которых он снимает в своей передаче, наши друзья. Он знает об их жизни намного больше, чем зритель, и по соображениям этики не может задать некоторые вопросы, которые хотела бы услышать публика. В этом я его поддерживаю. Нельзя «хайпонуть», а потом со стыдом смотреть друзьям в глаза.
– Сколько лет вы уже вместе?
Ю.: Мы вместе с 2009-го. В следующем году будет юбилей, десять лет. Но поженились мы в 2011-м.
– Скажите, что самое главное в отношениях?
А.: Компромисс, уважение и любовь.
Ю.: А я поняла, что отношения в разный период выходят на новый уровень и строятся по-другому. Если вначале это были одни эмоции, то пройдя путь в девять лет, очень важно научиться разговаривать. Мы ведь тоже иногда друг от друга устаем, и хочется побыть отдельно, в разных комнатах, в разных мирах, иногда теряется потребность разговаривать. Поэтому важно сохранять дружескую связь, открытость, не терять контакт друг с другом. Нас очень объединяют дети. Вместе мы одно целое. С ними у нас появились традиции. Дети – это большая любовь. И не исключено, что скоро в нашей семье появится еще один малыш.
Фото: Ксения Литвиненко
Читайте также
